— Мой дорогой синьор Родс, — вежливо перебил его Верона, — позвольте заверить вас, что мы не только убедились в прочности финансового благосостояния вашего уважаемого семейства, но и навели справки относительно общей конъюнктуры рынка капиталовложений на вашей родной планете. Между прочим, как вы считаете, многие на Каталине готовы последовать вашему примеру поискать приложение своим капиталам… м-м… скажем так, за пределами их родного мира?

— Я отнюдь не уверен в том, что вас это касается, гражданин Верона, — высокомерно произнес Джерри.

Майор опять никак не отреагировал, хотя несколько затянул паузу, в продолжение которой задумчиво созерцал кончики собственных ногтей.

— Что ж, готов признать, что не имею в этом деле личной заинтересованности, синьор Родс, но буду счастлив свести вас с теми людьми из администрации Первого Синьора, которые располагают всей необходимой информацией о наиболее перспективных для инвестиций отраслях фьорентийской экономики. Добавлю лишь, что возможности здесь открываются неограниченные.

— Несмотря на энгелистов?

— Скорее благодаря им, — загадочно усмехнулся Верона, но в этот момент лимузин подрулил к отелю, и Джерри так и не узнал, что имел в виду его собеседник.

Едва войдя в гостиную апартаментов на верхнем этаже, ранее предназначавшихся для Первого Синьора и его свиты, а ныне занимаемых им самим и его гостями, Джерри Родс первым делом направился к бару, продолжая выказывать всем своим видом страшное негодование по поводу того печального обстоятельства, что ему, Джерри Родсу, пришлось провести пару часов за решеткой.

— Кто-нибудь еще желает выпить? — осведомился он далеким от радушного тоном.

— Если у вас с майором наметилась приватная беседа, — начал Хорстен, — я мог бы пока…

— Да бросьте вы, док, оставайтесь с нами, — запротестовал Джерри. — Быть может, узнаете что-то полезное об этом заштатном мирке.

Ученый пожал плечами и осторожно опустился в массивное кресло, жалобно скрипнувшее под тяжестью его мощной фигуры. '

— По правде говоря, — заметил он, — я нахожусь в довольно затруднительном положении. Отправляясь на встречу с академиком Удине, я намеревался обсудить с ним возможность открытия на Фьоренце межпланетного научного центра по изучению таллофитов и даже готов был представить свои рекомендации в соответствующие инстанции.

— И что же? — насторожился Верона.

— Дело в том, что один из университетских коллег возымел на сей счет иное мнение. Я подробно ответил на все его возражения, но и это его не удовлетворило. Насколько я понял, ему чем-то не понравился мой тон.

Взоры всех присутствующих обратились на доктора.

— Короче говоря, — смущенно откашлялся тот, — он вызвал меня на дуэль.

— Как, и вас тоже?! — воскликнул Джерри. — И вы приняли вызов?

— Сейчас я все расскажу, — усмехнулся Хорстен. — Мой оппонент, к несчастью, не может похвастаться солидной комплекцией, да и росту в нем всего пять с половиной футов, хотя задирист и сварлив почище любой моськи. Когда он предложил мне выбрать оружие, я назвал македонскую сариссу.

— Сариссу? Что это? — с любопытством спросил майор.

— Так назывались длинные копья, бывшие на вооружении македонской фаланги, — пояснил доктор, с трудом сдерживая смех. — В ней приблизительно двадцать футов. Изобретение приписывают царю Филиппу. Весьма эффективное оружие, как вскоре выяснилось.

— Двадцать футов, говорите? — задумался синьор Верона. — А в вашем противнике всего пять с половиной? Да еще и университетский профессор в придачу. А вы уверены, что он вообще сможет поднять такую штуку?

— Очень сомневаюсь, — ответил доктор, как-то странно посмотрев на майора.

— Но как же тогда вы…

Хорстен развел руками:

— Академик Удине захохотал первым. За ним профессор Порсена. А доктор Луна чуть не лопнул от смеха. Словом, повеселились изрядно и расстались в итоге лучшими друзьями.

Верона недоверчиво покачал головой и повернулся к Родсу:

— Когда синьор Хорстен стал рассказывать о полученном вызове, вы воскликнули: «Как, и вы тоже?» Что вы имели в виду?

— А-а, это я Зорро вспомнил. Помните Зорро Хуареса, ковбоя с Вака… Черт, забыл название! Ладно, плевать. Так вот, завтра он должен драться на шпагах с таможенным инспектором Гросси в Рагсо Duello. Понятия не имею, где это находится, но мы с доком у него в секундантах.

— Он не будет драться, — сухо сказал Верона.

— Будет, будет, — заверил Джерри. — Мы с профессором обо всем договорились с приятелями инспектора.

— Согласно Дуэльному кодексу, право участвовать в поединке принадлежит только честным гражданам Фьоренцы. Уголовные преступники и другие криминальные элементы, включая, естественно, энгелистов, его лишены.

Элен все это время сидела тихо, хлопая глазами и делая вид, что почти ничего не понимает во «взрослом» разговоре. Услышав последнюю фразу майора, она встрепенулась и обиженно заверещала:

— При чем тут мой миленький дядя Зорро? Не смейте его обижать! Мы с Гертрудой с ним поженимся!

Никто на ее вопли всерьез не отреагировал, но вопрос тем не менее прозвучал.

— Зорро Хуарес был арестован сегодня утром по подозрению в причастности к движению энгелистов, — пояснил синьор Верона. — Разумеется, данное обстоятельство лишает его возможности встретиться на поле чести с синьором Гросси.

— Вы хотите сказать, что ему теперь запрещается драться на дуэли? — изумился Джерри.

— Совершенно верно.

— Дядя Зорро хороший! — захныкала Элен. — Что он такого сделал?

— Да-да, майор, вы уж нам скажите, что он натворил? — озабоченно спросил доктор Хорстен.

— Он пришел в публичную библиотеку и попытался получить на руки справочную литературу об энгелистах, — коротко ответил Верона; однако, обратив внимание на недоуменные взгляды присутствующих, он счел необходимым дать более исчерпывающее объяснение: — Видите ли, синьоры, ваш друг с самого начала повел себя, простите, как последний идиот. Ума не приложу, на что он рассчитывал? Он прошел прямо в главный читальный зал и попросил выдать ему книги, брошюры, памфлеты, аудио— и видеозаписи, а также все прочие материалы, рассказывающие об энгелистском движении.

— И что же ему выдали? — простодушно спросил Джерри.

— Все, что положено! — криво усмехнулся майор. — Библиотекарь немедленно связался с Бюро безопасности и Министерством антиподрывной деятельности. Через несколько минут синьора Хуареса арестовали.

— Послушайте, синьор Верона, — начал доктор, переглянувшись с коллегами. — Предположим, некто захотел побольше узнать об энгелистах и их политической платформе. Как ему это сделать?

— А зачем вашему некто понадобились такие сведения? — вкрадчиво спросил майор, прищурив один глаз.

— Какая разница? Допустим, ему захотелось написать книгу или статью.

— Смею вас уверить, синьор Хорстен, книг и статей о предательской деятельности подпольщиков и так в избытке, причем написаны они признанными авторитетами в этой области.

— Тогда я не понимаю, что помешало библиотекарю выдать их гражданину Хуаресу? Для меня, например, совершенно очевидно, что им двигало одно лишь любопытство.

— Ваш Хуарес далеко не так прост, как вы думаете, синьор. Он отказался взять рекомендованную библиотекарем литературу и заявил, что желает ознакомиться с первоисточниками. Как только выяснилось, что под первоисточниками он подразумевает написанное самими энгелистами, у библиотекаря просто не оставалось другого выхода.

В гостиной воцарилась напряженная тишина. С молчаливого согласия коллег ученый опять взял инициативу на себя.

— Если я вас правильно понял, синьор, обычный гражданин, интересующийся данной темой, не вправе получить в библиотеке ни одной энгелистской брошюры, зато легко может ознакомиться с пудами томов произведений их критиков?

— А как же иначе? — удивился майор. — Или вы полагаете, в кабинете его высокопревосходительства сидят полные идиоты?

— Не понимаю, как можно бороться с диссидентами, не зная толком, чего они добиваются? — пожал плечами Джерри.